Книга Звезды не для нас [сборник] - Секретный Блиц

– Мне повезло, что я вас второй раз возле магазина вычислил, уродливые любители зомби, ничего, сейчас ты, шлюшка, получишь настоящего мужчину.

Он дернул меня за волосы, рванул футболку, схватил за грудь. Бенни лежал без сознания.

– Стой, я сама, – сказала спокойно. Медленно, виляя бедрами стащила шорты и резко кинула ему в лицо.

Ланью перескочила через кровать, он ринулся за мной, но родной дом помогал. Я успела выбежать на лестницу, с перепугу рванула лебедку…

– Шлюха малолетняя!

Худой, с бородой и вонючий. Не зомби, здоровый человек.

Я полетела вниз по лестнице.

– Не уйдешь, отымею, как шлюху, – просипел Рубашечник.

Бенни ударил его сильно, как учили на боксе. Сзади, со всей силы, по почкам. Тут же пригнулся от кругового удара топором, зарядил еще по брюху. Рубашечник покатился прямо на меня, упал сверху, придавил, схватил за ногу.

– Сейчас я ей голову…

– Эээ! – проревел Де. Ему никогда не нравилось, если меня обижали. Причем в собственном доме.

Он стоял в проеме кухни с неизменной битой.

– Эээ! – грозно сказала Ба.

– Чё? – спросил Рубашечник и бита опустилась ему на голову.

И еще разок. И еще.

Вечер замедлился. Подшаркала Ба и пнула ногой тело.

– Э? – спросил Де.

– Э! – ответила Ба.

– Эгэ, – ответил Де.

Ба нагнулась, провела пальцами по моим волосам. Де махнул Бенни битой и оставил её у стены. Подарил.

Они повернулись и медленно пошлепали за стол, доедать холодный арбузный суп.

Хаккер

Кирилл Ахундов

г. Баку

Пенсионер Мстислав Константинович Рун жил в однокомнатной квартире на первом этаже десятиэтажного кирпичного дома. Он был невысок, бледен, морщинист и застенчив. Соседи считали его домоседом и букой. При редких встречах они вежливо здоровались и равнодушно интересовались самочувствием старичка.

Одни считали его мичманом в отставке, другие почему-то видели бывшего мастера цементного завода. А некоторые отзывались о нем совсем пренебрежительно: «Ну, этот… старпер с первого». И только бабка Самсоновна из третьего подъезда при виде тихо бредущего Руна шипела и плевалась. Вредная Самсоновна с клюкой, бывшая проректор иняза.

Рун всячески одобрял широкое расхождение во мнениях о своей персоне и старался производить впечатление скучного мухомора. Родственников он не имел, друзьями не обзавелся. В домино не играл, пиво не уважал, завсегдатаем местных аптек не являлся.

Мухомор и есть.

По понедельникам и средам Мстислав Константинович отправлялся в соседние дворы, где осторожно исследовал содержимое мусорных контейнеров. Рано утром он облачался в потрепанный серый плащ, запасался пакетами, палкой с крючком и становился похож на рядового скромного бомжа. Возле своего дома Рун стеснялся ковыряться в мусоре, не желая привлекать нездоровое внимание.

Утро – хорошее время. Еще не вышли во двор ответственные бабушки и скучающие молодые мамы с малышами. Еще не слышны разноголосый детский смех и перекличка местных старожилов. Зато уже отправились на работу те, кто, убегая из дома, прихватил пакет с мусором.

За полтора часа Рун успевал исследовать две-три окружающие помойки. Его интересовали игрушки, посуда, книги, ткани. Причем не обязательно целые и качественные вещи; наибольший интерес вызывала рухлядь, ветхое старье, на которое не польстился бы даже мусорный маньяк.

Книги без обложек, кукольные головы, лопнувшие ремешки, осколки ваз и чашки с отколотыми ручками, – кому они нужны?

Изредка со смущенной улыбкой он прятал в пакет говяжий мосол или свиное ребрышко – обгрызенные и обсосанные до неприличной наготы кости. Удивленные бомжи не гнали странного конкурента, суровый дворник Мустафа пожимал плечами.

Дома Рун внимательно изучал добычу, долго щупал осколки и обрывки, иногда дышал на них и шептал загадочные слова. Часть выбрасывал в ведро, а некоторые предметы раскладывал на газетах, устилающих большой стол в комнате. Потом он начинал медленно передвигать избранные фрагменты, словно составлял паззлы.

Из никчемного хлама старик складывал мозаичные картины. Обычно у него получался неровный круг с крестом или звездой в центре. Звезду украшала кость. Это очень важно для обряда. Каждая кость помнит истину и справедливость жизни, значит, поможет рождению руны!

Есть немало людей, в основном пожилых, которые годами собирают коллекции странных раритетов. Не каких-то уникальных картин и самоцветов, а просто старых вещей. Да, да, тех, что копят пыль и безобразно занимают место в квартире. От тяжелых утюгов до граммофона, от фигурных ключей до вязаных салфеток. Альбомы, открытки, вазочки и елочные игрушки: вот их сокровище, подчеркивающее символику прожитого. Возможно, кто-то надеется, что среда грошового антиквариата породит симпатичного призрака…

Мстислав Константинович не копил хлам в дань ностальгии. И не жаждал общения с привидениями. Он проектировал и конструировал амулеты, которые, как известно, являются важным подспорьем в работе магов. Составлял сеты чашек, собирал гарнитуры игрушечных конечностей и строил шалашики из костей. Каждая маленькая коллекция возрождала чувства и настроения давно умерших людей. В ассортименте безделушек скрывались лучшие характерные черты уходящей эпохи. Как их извлечь и сохранить?

Из пестрых паззлов, из руин и отходов складывались руны, содержащие шифр духовности и темперамента человечества. Создавать магические символы мироздания невероятно трудно, не каждый чародей способен извлечь из кучки мусора таинство руны и прочесть ее знак.

Конечно, рождение рун происходило бы чаще, будь в распоряжении Мстислава Константиновича скелеты и костяки невиданных существ нынешнего и ушедших миров, оперение огненных птиц, горные ягоды, драгоценные камни края земли, кораллы теплых морей, кровь рыцарей и принцесс.

Но, как говорится, на безрыбье…

Загадочные слова, похожие на заклинания, плыли над потрепанными газетами. Исцарапанный стол – свидетель красоты колдовства и безумия утраченных форм – и ритуальный танец тонких белых пальцев.

Гордость и сила.

Таинство и природа.

Мудрость, милосердие, разум.

Руна чистых помыслов «Грамот», похожая на сытого медвежонка.

Руна откровений «Ламанда», напоминающая жемчужное ожерелье.

Руна спокойного дыхания «Гаспий» – словно круглый пирог с малиной.

Руна достойных замыслов «Великар», пышная, как хризантема.

Руна верности «Изурмуд», сравнимая с раскаленными углями.

Уникальная руна «Фло»… в ней воплотились черты детского лица (эта руна возникла благодаря салфетке с каплей крови маленькой Ули, уколовшей возле качелей пальчик).

Они созревали, как яблоки на росистых ветвях, и колдун ловко хватал призрачную руну, словно ловил укатившуюся монетку. Резкий жест – и руна поймана, трепещет, щекоча ладонь, съеживается, превращаясь в крошечного мотылька.

Он никому не дарил амулетов, не рассказывал о волшебных рунах. Жил. Питался овсянкой, килькой в томате и картошкой. Собирал мотыльков.

Но вот случилось то, что не могло не случиться.

Пришли ночные пастухи, фамильяры древних созданий тьмы. Демонические создания потустороннего мира. Невидимые,